Неделя приключений - Страница 65

К оглавлению

65

Сёмке даже захотелось декламировать стихи:


У лукоморья дуб зелёный,
Златая цепь на дубе том,
И днём и ночью кот учёный…

На полянке среди шелковистой травы, лиловых колокольчиков, белых ромашек и жёлтого львиного зева виднелись сочные крупные пучки щавеля. Сёмка принялся за обе щеки уплетать кисловатые, вызывающие приток слюны, листочки. Пират крутился возле, печальным взглядом провожал до Сёмкиного рта каждую порцию. Наверняка в эти минуты он сожалел, что не родился травоядным. Сёмка вспомнил про соль. Она лежала в лодке в баночке из-под икры. Сёмка благословил своё кулинарное невежество, ибо оно помогло ему сварить кашу без соли и, таким образом, сохранить драгоценный запас.

— За мной, Пират! — крикнул Сёмка и поспешил к лодке, заранее ощущая во рту упоительно резкий вкус посоленного щавеля.

Выйдя к протоке, Сёмка долго плутал вдоль берега, прежде чем нашёл черёмуху, около которой высадился. Он узнал её по сломанной ветке. Место излома успело потемнеть. Сёмка раздвинул кусты и ахнул. Лодки не было.


Глава 27
ЗЛОВЕЩИЕ НАХОДКИ

Если верить карте, то озеро находилось к западу от острова Страха. Поэтому экспедиция двигалась в западном направлении. Во всяком случае, так считали Витька и Спартак. Местность постепенно поднималась. Роща поредела, и перед ребятами раскинулось клеверное поле, усеянное багровыми шариками цветов. Подкормившись сладковатой кашкой, путешественники направились вдоль опушки. На вершине холма путь их пересекла просёлочная дорога. Впереди, насколько хватает глаз, лежали холмы, окутанные светлой зеленью берёзовых лесочков с вкраплёнными в неё сизовато-дымчатыми пятнами хвои. Далеко, чуть ли не на горизонте, тоненькой свечкой белела колокольня. Слева доносился рокот трактора. Временами мотор повышал голос до самых высоких нот, после чего вдруг затихал, словно обессилев от чрезмерного напряжения.

Мнения насчёт дальнейшего маршрута разделились. Витька считал, что следует свернуть налево. Спартак предлагал держаться прежнего направления. В доказательство своей правоты он прямо на дороге начертил на память карту Селима и призвал на помощь все четыре стороны света. При этом он пересыпал свою речь звонкими словечками вроде «румб», «зюйд-вест», «норд-ост», а под конец пустил тяжёлое, как хлопок мокрого паруса, слово «бейдевинд», от которого у Витьки аж запершило в горле.

Спор разрешила вышедшая из лесу пожилая женщина с полным наборышем земляники. На вопрос, как пройти к озеру, она сказала:

— Вам на Долгое? Ежели на Долгое, то назад надо, вдоль опушки. Там неприметная стёжка… И всё по стёжке, по стёжке… Так в озеро-то и упрётесь.

Тропинка вывела их в сосновый бор. Земля здесь была устлана толстым слоем сосновых иголок. Мягкий и атласно-гладкий на ощупь коричневый ковёр ласкал босые ребячьи ноги. Идти было легко — тропинка сбегала с холма. Выскочив из бора, она затерялась в высокой ядрёной траве низкого сыроватого луга. Жёлтый от лютиков, он гудел пчёлами. По другую сторону его вразброс стояли кряжистые, развесистые дубы, за ними угадывалась гладь озера.

Ребята подошли к берегу. Озеро было длинное, но не широкое. Вдоль берегов плавали большие круглые листья, и среди них, точно фонарики, желтели кувшинки. Солнце до дна просвечивало прозрачную воду. В его лучах серебристым бисером поблёскивали пузырики воздуха на стеблях кувшинок, виднелись водоросли, увешанные гроздьями стекловидной слизи, тёмные спинки подвижных рыбёшек.

Ребята напились из озера. Чуть горьковатая вода источала одуряюще-душистый запах водорослей. Середина озера временами отливала зелёным и фиолетовым, словно шейка сизого голубя. Противоположный берег зарос орешником и липой. Дальше виднелась синеватая, будто окуренная папиросным дымом, полоса соснового мелколесья.

По сю сторону в сотне метров, на опушке мелколесья, у самого берега, — дуб с голой, засохшей вершиной. Нижние разлапистые ветви поражали необычайной силой, широким размахом и густотою листвы. Они как бы возмещали недостаток зелени на вершине.

Посовещавшись, ребята решили, что это, пожалуй, и есть отдельное дерево, отмеченное на карте крестиком.

Через несколько минут экспедиция достигла заветного дуба. Оставалось лишь уточнить место, чтобы не копать наобум. Витька обошёл дерево и только пожал плечами — никаких указаний на этот счёт не было. Зато Спартака неизвестность ничуть не обескуражила.

— Сейчас найдём, — сказал он без тени сомнения.

Глубокомысленно поглядел на солнце, затем на отбрасываемую деревом тень, отсчитал от ствола пять шагов «на норд» (то есть на север) и застыл на месте в позе Наполеона.

— Здесь.

Техника поисков, как оказалось, заключалась в следующем: необходимо точно установить место, на которое в полдень ложится конец тени. По словам Спартака, этим методом пользовались при захоронении кладов все уважающие себя морские и сухопутные разбойники. Возможно, именно так и было, однако Витька позволил себе скептически усмехнуться. Тогда Спартак выхватил у него лопату и яростно вонзил в землю. Он вывернул кусок дерна и в раздавшейся траве увидел скомканную тряпку. Спартак поднял её, развернул. Тряпка напоминала платок и была вышита разноцветными узорами. Всю её покрывали какие-то заскорузлые на ощупь, тёмно-коричневые пятна.

— Вот оно, начинается, — торжественно сказал Спартак, разглаживая тряпку. — Это старинный персидский ковёр, дальше должен быть череп, а потом уж сокровища.

65